Хозяин жизни - Страница 4

Тут таинственная и чертовски притягательная Сандра Лоуренс погладила Гринфилда по обнаженному плечу, и он почувствовал напряжение, возникшее сразу в двух, с позволения выразиться, местах: в его собственных мышцах и в тетке. Та мгновенно насторожилась.

Вот это да! Мартин и прежде имел возможность оценить беззаветную готовность Эммы к защите единственного племянника, но сейчас она, похоже, пришла в ярость. В подобной ситуации ничего хорошего от нее ждать не приходилось.

— Мартин рассказывает мне все! — гневно возвестила тетка. — Мы с ним очень близки.

На Сандру перемена настроения суровой родственницы Гринфилда как будто не произвела ни малейшего впечатления. Криво усмехнувшись, она обронила:

— Близки, значит? Это как? Намекаете на инцест? Или я выдвигаю слишком смелое предположение? Если да, то так и скажите, не стесняйтесь. Меня иногда заносит.

На мгновение тетушка Эмма потеряла дар речи. С ее лица окончательно слетели жалкие остатки гостеприимства.

— Что вы себе позволяете? — прошипела она. — Кто вы такая вообще, дьявол бы вас побрал?

— Ведь я только что сказала: Сандра Лоуренс.

Произнеся эту фразу, гостья умолкла, словно сочтя ее достаточной. Судя по всему, она и впрямь считала, что ее имя все объясняет.

Тетушка Эмма подбоченилась, явно приготовившись к сражению.

И хотя Гринфилд от души потешался, наблюдая за обеими дамами, но все-таки решил вмешаться. В его душе все больше крепло убеждение, что Сандра Лоуренс, невзирая на всю свою элегантность и привлекательность, способна показать непробиваемой тетушке Эмме, где раки зимуют.

— Все верно, вы Сандра Лоуренс, это Эмма Гринфилд, а я Мартин Гринфилд, которого, по вашим словам, вам долго пришлось искать. Тетя Эмма, не могла бы ты оставить нас на минутку?

Тетушка сердито блеснула глазами и сжала губы в прямую линию.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — сухо заметила она спустя несколько мгновений.

Мартин покосился на Сандру, но у той хватило ума промолчать, хотя какая-то колкость наверняка вертелась у нее на языке.

— Что-то вдруг пить захотелось, — вздохнул Гринфилд. — Я бы не отказался от стаканчика твоего знаменитого лимонада.

Улыбка, которой он сопроводил эти слова, смягчила твердокаменное сердце тетушки. Два месяца назад Мартину не удалось бы совершить подобный маневр столь гладко. Но мало-помалу к нему возвращалось былое умение воздействовать на женщин.

Не вдаваясь в дальнейшие разговоры, Эмма зашагала обратно в дом. При этом Мартин обратил внимание на тот факт, что наружную дверь она закрыла, а внутреннюю оставила распахнутой.

Чем-то все-таки они похожи, обе эти женщины, одна из которых держит сейчас его под руку!

— Мне следовало быть повежливей с твоей теткой, но она так и пышет враждебностью!

Сандра покачала головой, и Гринфилд сделал вдох, наслаждаясь приятным запахом лаванды, которым пахли ее волосы. Аромат был нежным, успокаивающим и диссонировал с внешним обликом той роскошной женщины, которая его источала.

— Порой я начинаю защищаться машинально, еще до того, как соображу что к чему, — добавила Сандра. — Что ты ей обо мне наговорил?

Гринфилд взял ее за руку — за ту самую, что нежно ласкала сейчас его предплечье, — и повел обратно к «ягуару».

— Ничего. Я просто не мог этого сделать.

— Как, совсем ничего? Нет, я понимаю, мы договорились помалкивать, но это было так давно. Хотя бы разок ты должен был обмолвиться обо мне!

За то время, пока они шли к автомобилю, примерно на полпути, Мартин успел сообразить, что Сандру ввело в заблуждение его молчание. Если бы она знала, что происходит на самом деле!

— Послушайте, мисс Лоуренс, не знаю, что вы подумали, но если предположить, что некогда мы в самом деле были знакомы…

— Почему ты так церемонно обращаешься ко мне? И потом, что значит «если предположить»? — Гостья остановилась и высвободила руку. Мартину тоже не осталось ничего иного, как остановиться. — Послушай, Мартин, я признаю, что сама просила не распространяться о наших отношениях, потому что они были основаны лишь на сексе и не затрагивали души. Однако, несмотря ни на что, у меня возникло впечатление, что, когда я ушла от тебя, ты, мягко говоря, не был этому рад.

— Ты ушла от меня?

Мартин сам не знал почему, но что-то в этом известии насторожило его. Слова Сандры не увязывались с тем, что тетушка Эмма рассказывала ему о его романтических похождениях. Она уверяла, что за Мартином тянется шлейф разбитых женских сердец длиной этак в милю. Он — преуспевающий архитектор — был настолько погружен в развитие собственной карьеры, что ему попросту некогда было влюбляться и заводить серьезные отношения. И, хотя тетушка Эмма говорит, что подружки не задерживались у него дольше одного-двух месяцев, тем не менее она могла почти всех их припомнить по именам. А рассказывал ей о своих непродолжительных увлечениях сам племянник.

Однако Эмма никогда не упоминала о женщине по имени Сандра Лоуренс.

И вот теперь оказывается, что именно эта особа — по ее собственному утверждению — бросила Гринфилда.

— Что, самому не верится? — хмыкнула гостья, по-видимому слегка обидевшись.

— Честно говоря, да.

— Прости, дорогой, но ты нарушил правило: попросил меня остаться у тебя на ночь… а это противоречило нашему уговору! — с жаром произнесла Сандра. И даже ножкой притопнула. Румянец на ее щеках стал более заметен.

Мартин отметил, что она становится еще притягательнее, когда теряет терпение. Вообще-то эта Сандра Лоуренс выглядит очень ярко, необычно и чертовски сексапильно. Вся она сплошной соблазн — от длинных рыжевато-каштановых волос до обтягивающих джинсов, прозрачной блузы и маленького топа, плотно облегающего упругую грудь с сосками, торчащими вперед, как крошечные рожки олененка.